Благословляю

Снился мертвый Брэд Питт.

Полдня бродила сегодня по городу. Ну хоть в этом есть преимущество неработания.
Кажется, началось бабье лето — и листопады. Очень красиво. Дворники замечательно не справляются с этой красотой.
Прошла довольно большой маршрут: от площади Ильича до Китай-города, не торопясь, заглядывая в переулки, отдыхая на скамейках, разглядывая фасады, улыбаясь собственным мыслям, щурясь от яркого солнца.
Рядом со мной даже притормозил какой-то дядя-автомобилист, призывно бибикнул и поманил ладошкой. Я покачала головой: нет, дядя, не надо меня никуда подвозить, я занята, лекции прогуливаю.
В последнее время мне очень завидно студентам. Студенческая жизнь, она все-таки пиздатая была. Понятно, что не в плане учебы, а… Той безграничной и ясной свободы, той нескончаемой энергии, той яркости впечатлений.
Сейчас вот не работаю, и, гуляя в дневное время, про себя примазываюсь к студентам, возвращающимся с занятий. Хотя конечно за время сидения дома щеки у меня отросли совершенно не студенческие.
Я вообще так очень ленивая сука, и просто гулять по центрам с утра меня фиг заставишь. Это просто я заезжала к сестре на новую работу забрать бумажку о моей регистрации.
Порадовалась заодно за нее сильно. Сестра, умнейший, интеллигентнейший и очень творческий человек, вынуждена была практически всю жизнь работать на каких-то жутких совершенно должностях, то бухгалтером, то операционистом на заводе. А ей всегда хотелось быть дизайнером, ну, творческую какую-то профессию. Вот наконец она ушла со своего чертового завода и твердо решила найти работу по душе. Работает теперь в багетной мастерской, между Пролетарской и Римской. Молодец!
Теперь и мне осталось работу найти. Но сначала — день рождения справить!

Москва мерзнет. Лето было хуевым, и так же мерзко стартовал сентябрь. Одна маленькая неделька издевательского тепла — а за ней плюс семь-девять, ветер и иногда дождь. Отопительному сезону еще не сезон, поэтому самое теплое место сейчас в Москве — это метро.
…Я все так же по-прежнему не работаю, и поэтому просыпаюсь когда мне заблагорассудится. Я выскакиваю из-под одеяла и тут же начинаю трястись. Одеваю домашний костюмчик, а сверху оранжевый махровый халат. Для мерзнущих лапок у меня есть замечательные домашние специальные носки крупной вязки и с резиновыми нашлепками-протекторами на подошве.
Но не холод вводит меня в уныние. То, что я не работаю — это вовсе не из-за отсутствия работы. Просто нет желания искать ее. Я хочу работать, но не хочу заниматься поиском работы. Ходить по собеседованиям. Продавать себя. Мне это противно.
Я чувствую вину — с какого хуя? за то, что сижу дома. Уклад московской жизни таков, что волей-неволей приходится чувствовать себя ущербной и отсталой, если не работаешь. К тому же все остальные только и делают, что давят и вообще еще более заставляют чувствовать эту сука вину.
От этого становится совсем депрессово. Но рвения все равно не прибавляется. На выходных мне лучше — это дни, по которым официально можно расслабиться и не делать вид, что ищешь работу. Как блять выбраться из этого круга? Как стимулировать саму себя на позитивный поиск работы? И некому ведь помочь…

Совершенно случайно заметила, что на полированном столе, на котором стоят наши с Каем компы, из древесных узоров под слоем лака отчетливо можно различить собаку.
А в детстве таких призрачных существ можно было видеть гораздо чаще. На синем ковре, что висел рядом с моей кроватью, жила стая квадратных, некрасивых, но нестрашных морд. А в центре ковра смотрела на меня квадратными глазами самая большая и самая главная морда. Вот ее я немного побаивалась.

Что-то изменилось в нашем «мы». Боюсь спугнуть, потому что больше всего это напоминает то, как мы с тобой начинались когда-то давно.
Недавно случившийся яростный секс — прямо как в ранний период ненасытных и упоительных постельных кувырканий.
К тому же отрубленный канал веществ для самосублимации практически вернул нас в те времена, когда добыча волшебных препаратов была сложным и радостным делом, приуроченным к очередному выходу в свет.
Сегодня в клубе я снова остро почувствовала наше окрепшее «мы». И хотя вечеринка была говенненькой, зато нам было одинаково пиздато, правда?

Вот бы только не проебать этот нечаянный рефреш отношений, камбек наших чувств, таких настоящих, столь крепких вопреки всему, столь нежных украдкой, и таких, веришь, бесконечных как синее небо. Как хорошо, что мы есть друг у друга.

— Кирилл, скажи, ты называл свою тещу мамой? 
— Да пиздец, она до сих пор меня ненавидит из-за разбитой крышки унитаза!
%)

…Мой сладкий бубалех!



Белки глаз моих порозовели, ведь если не дунуть, фотосесии не получилось бы!

Перечитала записи в ЖЖ этого года — а не так уж и на самом деле и плохо, как мне казалось. А мне казалось, что я онемела, опустошела, и не звучать мне больше столь же звонко, как раньше. Дело ли в самом ЖЖ? Хуйсним на самом деле.
Этой ночью мы снова naebenilnis, и я взялась перечитать написанное. И понравилось, что удивительно. Потому что писала я все же с ощущением каким-то таким противоположным, мол, чисто по привычке. Дневничок перестал приносить удовольствие. И однако зря. Вон январские стихи какие. Искренний и беззастенчивый сумбур.

«Божественный fuckuum.
Наконец-то пронзительность мыслей обретает плоть в состоянии невесомости,
О, блядь! я снова чувствую себя живой, хватающей воздух губами, не покрытой лаком.
Пусть для этого пришлось выбить почву из-под ног.
Я вижу бездну, в бездне звезды шевелятся как насекомые
и она столь привлекательна. Столько нового она, сука, несет.
По секрету скажу, мне бы хотелось опуститься еще ниже,
Заглянуть во все уголки, перемазаться в донной жиже -
Но все это лишь для того, чтобы снова почувствовать себя живой.
Мне нахуй не нужно быть постоянной переменной,
И вообще нахуя мне столько аватаров.
я вообще лишь хочу научиться управлять Вселенной
Незаметно для санитаров».

(январь ’08)

Как же пиздато сидеть дома и не работать! Милый домик обрастает уютом и заботой, в холодильничке всегда много вкусных штук.
Жаль только, что долго это не продлится, да и жопа чересчур быстро отрастает.